Мой дед был лучшим человеком в мире: ответственным, с хорошим чувством юмора и, к моему сожалению, слишком добрым.
У деда была квартира в городе. Сам он, выйдя на пенсию, решил уехать подальше от городской суеты, ближе к природе. Рыбалка, банька, грибы-ягоды — дед не сидел без дела. Каникулы у дедушки всегда были незабываемыми: ближе к ночи, он рассказывал мне страшилки, показывал как мастерить всякую всячину и разрешал то, что запрещали родители.
А в квартиру свою он пустил пожить мою старшую сестру, тогда ещё только связавшую себя узами брака. На свадьбе сестры меня не было — мне тогда было всего 11, я был там лишний. Мы с ней вообще, в силу разницы в возрасте, не очень ладили.
К тому времени, как я поступил в институт, дед очень сдал. Родители уехали жить ближе к морю, продав нашу квартиру и купив там небольшой домик. Сестра, родившая уже 3 ребёнка в дедовской квартире, отказалась забирать дедушку к себе домой. Так и сказала:
— У нас и без него народу хватает, не продохнуть свободно. Ещё за ним ухаживать? Я не могу. Мне его у меня дома не надо.
Странно всё-таки устроен человеческий мозг: она больше 10 лет живёт в квартире деда, а считает её своей собственной. Да даже из чувства благодарности — за эти годы в его жилье, могла бы и забрать дедушку в его квартиру.
Из общежития я перебрался к деду в дом. Удобства на улице, вода с колодца, печка и лежачий дед. Даже в болезни он не унывал и шутил. Было тяжело — дорога в институт занимала 1,5 часа в одну сторону. Жили мы на мою повышенную стипендию и пенсию деда. Мы были, как говорил дед, «суровыми мужчинами» и довольствовались малым.
Сестра приезжала только для одного- привезти барахло, «которое обязательно ещё пригодится». Она даже не заходила в дом:
— Ненавижу запах болезни, меня стошнит.
Её муж разгружал всякий хлам к нам в сарай и они уезжали.
Когда деду надо было в город, у сестры никогда не было времени, чтобы его свозить. Ей было абсолютно плевать на деда. Она даже звонила только по одному поводу: узнать, жив ли он ещё. Не терпелось ей наследство получить:
— Дом себе заберёшь, а на квартиру даже не думай претендовать — она моя.
Деда если и расстраивало подобное отношение старшей внучки, то он этого не показывал.
Я закончил институт и устроился на работу. Мы с дедом зажили — у нас на столе начала появляться колбаска. Я смог бы отвезти деда на какое-нибудь лучшее обследование, но он отказывался:
— Недолго мне осталось. Лучше девушку заведи себе, а то один, как сыч.
Накаркал дед. Моя красавица мне повстречалась. Она бросила работу и переехала к нам в глушь, по сравнению с городом, и устроилась работать почтальоном. Её не испугала ни печка, ни отсутствие водопровода. Она подружилась с дедом. Каждый раз, когда она отворачивалась, дед показывал мне «палец вверх».
Накануне своей кончины, день позвал меня на разговор, будто чувствовал:
— Квартира — твоя. За то время, что твоя сестра живёт там — она вполне могла заработать себе на жильё. Если бы она забрала меня к себе — ты уж не обессудь, я бы оставил свою недвижимость ей. Ты натерпелся из-за меня, меня бросили твоя мать и сестра, но не ты. Я хочу, чтобы ты мне пообещал: ты не отдашь квартиру сестре. А то знаю я, какой ты совестливый. Обещай!
Я обещал. А утром деда не стало. Не стало целой эпохи в моей жизни.
За наследством приехали все. После похорон, естественно. Никому не хотелось их оплачивать. Деньги достойно проводить деда мне дали родители моей будущей жены.
Мать с сестрой кидались друг на друга, грызясь за дедову трёшку. Когда нотариус сказал, что есть завещание, они были в шоке. А узнав, кто наследник, они чуть меня не заклевали.
Если бы дед не взял с меня обещание, я бы отказался от квартиры. Но я обещал. Мать считала, что я должен отдать квартиру ей. Сестра — что это вообще её квартира, и что она не пустит меня на порог. Да это даже просто не по человечески: ухаживать за больным родным человеком — не барское дело, а барское — делить его наследство.
Сестру я выселил. Квартира осталась мне с долгами и в полуразрушенном состоянии — они вынесли всё, что можно было оторвать.
Я женился, жена ждёт ребёнка. С ремонтом очень помогли мои вторые родители — теща с тестем. Узи показало, что будет сын. Жена растрогала меня, взрослого мужика, до слёз, предложив назвать сына в честь деда. Мать со мной не общается, а сестра считает, что я её ограбил, ведь «мы же с ней договорились, что квартира — её, а дом мой».
