Моя мама работала в школе-интернате. Такой школе, куда обычно отправляли детей из сложных семей. Пьющие отцы, вечно ищущие свою «вторую половинку» матери, дети мал-мала-меньше, беспризорность, необустроенность. Учителям постоянно приходилось разбирать немыслимые семейные ситуации, по каждой из которых можно было бы писать книги.
Одну из историй я решила рассказать вам.
Мама тогда работала воспитателем. Как к человеку очень доброму, дети к ней тянулись, если что-то случалось — делились своими бедами, а на праздники старались порадовать рисунком или самодельной открыткой. Она тоже в них души не чаяла — пекла дома вкусняшки и приносила, чтобы угостить всех. Короче, царили в ее третьем классе мир и идиллия.
И вот однажды в класс пришла новенькая девочка — Оля. В школу ее «сдала» мать. В буквальном смысле «сдала» — прознала, что интернатских хорошо кормят и одевают (а значит, тратиться можно по-минимуму, только на оплату содержания), к тому же, пока ребенок вне дома, можно без проблем устраивать личную жизнь.
Оленьку нельзя было назвать красавицей — худенькая, голенастая, с тощими косичками. Зато когда она улыбалась, казалось, что все вокруг освещает солнышко. Неизбалованная лаской (дома получала только тычки и пинки) девочка моментально прикипела к своей воспитательнице и даже стала называть ее «Тетя Клава» (маму зовут Клавдия Васильевна).
Постоянно находясь рядом с добрым человеком Оля оттаяла, научилась громко смеяться, дружить и помогать одноклашкам. Потухала она только в пятницу вечером, когда надо было идти домой, к матери. Потому что знала — там ее ждут два вечера пьянок, толпа посторонних людей, незнакомые мужики, ругань и упреки.
Но каждый раз она утешала себя тем, что скоро выходные пройдут и она снова вернется в родной класс и к любимой тете Клаве. Так и жила.
Пока не случилась катастрофа: материны гулянки утомили соседей, они пожаловались в милицию. За квартирой начали следить и действительно обнаружили, что Олина мать ведет аморальный образ жизни. Шестидесятые прошлого века. Маленький город оборонного значения. Реакция правоохранителей могла быть только одна: суд, решение, и выселение из города за сотый километр в трехдневный срок.
Мать решила забрать дочь с собой: родительских прав-то ее государство не лишило. А рабочие руки в деревне, куда отправляли женщину, были ой как нужны — не самой же вкалывать.
Оля рыдала так, что у всех сердце разрывалось. Одноклассники приготовили для нее прощальный вечер, и хотя все старались веселить девочку, слезы нет-нет, да рвались наружу.
А потом ее увезли. Связи никакой, тогда телефонный звонок в деревню был на грани фантастики. Никто не знал, что с ней и как она живет.
Но однажды в интернат принесли письмо. Конверт, подписанный круглым детским почерком, где в графе «Кому» значилось «Клавдии Васильевне».
Уже понимая, кто написал это письмо, мама открыла конверт и, пробежав глазами несколько строчек, заплакала.
Там было написано:
«Дорогая тетя Клава. Заберите меня отсюда в школу, пожалуйста! Мама пьет каждый день, к ней постоянно ходят какие-то дядьки, а один меня пытается хватать. Пожалуйста, тетечка Клава, сделайте что-нибудь, я так хочу вернуться к вам. Мне здесь очень плохо! Ваша Оля.»
Всё остальное происходило очень быстро. Воспитательница отнесла письмо директору и завучу интерната, вместе они пошли в милицию. Рассказа девочки вполне хватило для того, чтобы поставить вопрос о лишении матери родительских прав. Олю забрали из деревни, привезли обратно в интернат. Правда, жить в нем ей уже не пришлось…
…Когда муж сказал маме, чтобы выбирала между ним и этим «чужим щенком», мама выбрала меня.
Я никогда этого не забуду. Никогда у меня не было человека ближе и роднее.
Мамочка, я так люблю тебя.
Твоя Оля.
Источник
